Отношение к Маннергейму после 18-го года было двойственным: многие считали его виновником белого террора и гибели десятков тысяч пленных. А с другой стороны — благодарные сограждане в 1919 году собрали сотни тысяч подписей и 7,5 миллиона марок в дар Маннергейму — освободителю отечества.
Известно, что Маннергейм предлагал военное сотрудничество руководству Белого движения в России, с лидерами которого он был лично знаком с давних пор. В середине октября 1919 года Большевистская Россия оказалась на краю гибели. Юденич на Севере занял Царское село, Деникин, наступая с юга овладел Орлом. Казалось, еще чуть-чуть и с большевиками будет покончено. В момент, когда обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении требовалось, лишь относительно небольшое усилие для победы. У белых были резервы для такого усилия. После разгрома финских большевиков Маннергейм создал сильную боеспособную армию численностью до 80 тыс. человек.
Удар такой армии, ее наступление на близкий красный Петроград, для Советской России был бы смертельным. Но ни Верховный правитель России адмирал Колчак, ни главнокомандующий вооруженными силами юга России генерал Деникин на такое сотрудничество с Финляндией не пошли. Причина состояла в том, что они оба выступали за единую и неделимую Россию. Но кто знает, как бы повернулось колесо истории, если б Колчак или Деникин в те моменты поступились бы своими принципами?
В октябре 1919 г. Маннергейм писал: «Освобождение Петрограда — это не чисто финско-русский вопрос, это всемирный вопрос окончательного мира… Если белые войска, сражающиеся сейчас под Петроградом, будут разбиты, то в этом окажемся виноватыми мы…». Маннергейм был уверен, что если объединенные армии белых не уничтожат большевизм сейчас, то сам он не падет в ближайшее время и еще покажет свою агрессивную сущность в недалеком будущем. Несколько месяцев армия финнов находилась в боевой готовности. Требовался лишь приказ и через неделю Петроград был бы взят — у большевиков не было сил прикрыть город с севера. Маннергейм это прекрасно понимал и тем не менее приказа не отдал.
В 20-е годы Маннергейм предпочел последовать древнему девизу «Cаndida pro causa ense candida» («Чистым оружием за чистое дело»), дополнив им свой фамильный герб. Он также предложил отменить «белый праздник» 16 мая (в этот день в 1918 году армия Маннергейма вступила в Хельсинки) и переименовать его в день памяти всех финнов, погибших в войне.
В 1920 — 1930 годы Маннергейм посещает с полуофициальными визитами Францию, Польшу и другие страны Европы, принимает участие в руководстве шюцкором, в управлении коммерческими банками, занимается общественной деятельностью, принимает предложение стать председателем финского Красного Креста.
В 1931 г., когда маршалу Маннергейму было уже за 60 лет, правительство страны вновь вернуло его к активной государственной деятельности. Его назначили председателем Совета обороны государства, которому предстояло решать военные вопросы в условиях обострения отношений Финляндии со своим соседом – Советским Союзом.
В течение восьми лет (строительство первых укреплений было начато еще в 1927 г.) Карл Маннергейм в 1931-1938 г.г. руководил строительством мощной фортификационной линии на Карельском перешейке, которая вошла в военную историю, как «линия Маннергейма». В ее строительстве участвовали немецкие, английские, французские и бельгийские инженеры-фортификаторы. Общая протяженность линии составляла 135 километров, а ее глубина – 95 километров. Всего было 220 километров сплошных проволочных заграждений, 200 – лесных завалов и 80- привотанковых надолбов. Сам маршал Финляндии, впрочем, отзывался о «Линии Маннергейма» очень скромно: «…оборонительная линия, конечно, была, но ее образовывали только редкие долговременные пулеметные гнезда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи. Эту позицию народ и назвал «Линией Маннергейма». Ее прочность являлась результатом стойкости и мужества наших солдат, а не результатом крепости сооружений».
