Фамилия (лат. familia — семейство) — наследственное родовое имя, указывающее на принадлежность человека к одному роду, ведущему начало от общего предка, или в более узком понимании — к одной семье.
Слово «фамилия» — латинского происхождения. В Римской империи оно первоначально обозначало совокупность рабов, принадлежащих одному хозяину. Затем — общность, состоявшую из семьи хозяев и их рабов. И далее общность, состоящую из главы семейства, его кровных родственников, а также некровных (невестки, зятья).
Похожий смысл это слово позже имело достаточно долго в Европе и в России. Известны факты, когда даже в XIX веке крепостные крестьяне получали фамилию от своего господина. Только к XIX веку слово «фамилия» в русском языке приобрело своё второе значение, ставшее сегодня официальным и основным: «наследственное семейное именование, прибавляемое к личному имени».
Большинство старинных имён благополучно вышли из обихода. Но народная культура так просто не забывается. И старые русские имена продолжают жить в нашем настоящем в виде фамилий.
Судя по всему, первые русские фамилии (или то, что можно счесть таковыми) появляются в Великом Новгороде. Здесь в летописях под XIII веком упоминаются: Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, Никифор Радятинич, Гаврило Кыяниновъ… Может быть, эти фамилии-прозвища еще не вполне «настоящие», но самые ранние из известных на Руси. К сожалению, их значения я не нашел. Не исключено, что это действительно настоящие фамилии, образованные от имен-прозвищ предков.
Но это Новгород — город полуевропейский и от остальной Руси обособленный. На собственно Руси фамилии появляются значительно позже, когда в них возникла необходимость.
До XIX века никто специально не придумывал и не вводил их в обращение. Точнее, придумывал сам народ, развивая имеющуюся традицию именования.
Фамилия — родовое имя, знак принадлежности к роду, семье. Это особенно важно для людей «приличных», способных (да и желающих) помериться родовитостью.
Появление фамилий примерно совпадает со временем «собирания земель» Москвой. Удельные князья теряют самостоятельность, превращаясь в придворную аристократию. Убавляется самостоятельности и у бояр. А при дворе идёт постоянное соперничество, и статус прямо зависит от происхождения. Появляющиеся в это время фамилии — знак принадлежности к роду, и в конечном итоге показатель статуса. Пока это не просто благородная спесь. Фамилии в это время функциональны, являясь «идентификатором» родовой принадлежности, происхождения. Которые, в свою очередь, прямо влияют на служебный статус.
Дворяне (а с определенного времени и бояре) — люди служилые, вассалы Великого князя. Должности и обязанности в Московском государстве нередко наследуются. Причём это не только право, но зачастую и обязанность.
До середины XVII века важнейшую роль играет местничество, когда должности занимаются в зависимости от древности и знатности рода. А еще наследуется старшинство в отношениях с «коллегами». Например, мой отец командовал отцом Васи Пупкина. Теперь Вася не может стоять выше меня по должности, и Васины дети выше моих — тоже не должны. И даже заслужи он старшинство по чину, подчиняться ему я не стану. И буду вполне в своём праве.
А ещё есть жалованье, кормления, привилегии, зависящие от должности при дворе, на великокняжеской службе. В общем, свое происхождение нужно знать. И другие чтобы знали.
Первыми в XIV—XV вв. еках фамилиями обзаводится родовая знать: бояре и князья. Многие фамилии образовывались типичным для Руси способом: от имен или прозвищ родоначальников (Лыковы, Сабуровы, Татевы, Романовы). Либо чаще от названия владений (Оболенские, Ростовские, Мстиславские). В это время удельные князья как раз утрачивают самостоятельность, превращаясь в придворную аристократию. Ну, а фамилии указывают на родовой статус, на некогда принадлежавший князьям удел. В случае бояр — на родовую вотчину. Или, в крайнем случае, на места происхождения.
Дворянство появляется на Руси примерно в XIII веке, но лишь с эпохи Ивана Грозного оно выходит на передний план, постепенно оттесняя боярство. Значит, пора обзаводиться фамилиями! Это происходит даже чуть раньше, со второй половины XV века. В списке опричников Ивана Грозного по фамилиям названы все.
Большинство дворянских фамилий образовано от имён и прозвищ предков. Чаще — от имени деда, переходя через поколение. Например: Петр Сидоров сын, иначе Иван Сидорович — это отчество. Если его сына зовут Иваном, полное имя вполне могло звучать как Иван Петрович Сидоров. Сын Петра, внук Сидора. Отчество менялось, а дедичество могло стать фамилией.
По этому же принципу позже образовывались и крестьянские фамилии.
Со временем род разрастается, и отдельные его ветви могут менять родовые прозвища, выводя себя уже не от дальнего общеродового предка, а от основателей отдельных ветвей. Так, от Федора Кошки Кобылина пошли Кошкины, в дальнейшем разветвившиеся на Захарьиных (от Захария Кошкина), Яковлевых (от Якова Кошкина) и Романовых (от Романа Захарьина).
Как видим, история дворянских фамилий большей частью достаточно просты.
К русским фамилиям добавляются иностранные, идущие от поступавших на русскую службу иноземцев: татар (Аракчеевы, Карамзины), шотландцев (Лермонтовы, Брюсы), немцев (Герцены, Фонвизины, Фурмановы), грузин (Багратовы, Андрониковы), итальянцев (Чичерины, Елагины)… Но это — «благородные». Народ попроще обходился без фамилий еще пару-тройку веков. Не столько из дискриминации, сколько за ненадобностью.
Хотя и дискриминация, похоже, была. В документах XIX века встречаются формулировки типа: «фамилией позволено именоваться с такой-то даты». Это, между прочим, о купцах! Людях в государстве не последних и не самых бедных. Хотя их лучшие представители носили фамилии еще в XVII веке, таких было немного. И как правило, это высший слой купечества — «гости». Кстати, купец XV века, знаменитый Афанасий Никитин — вообще-то, Никитич. Это не фамилия, а отчество.
Еще в начале XIX века у довольно многих купцов фамилий вообще не было. Но — наступало «цивилизованное время». Росли города, развивались промышленность и торговля, и потребовался иной, более подробный учет населения.
Российское духовенство получает фамилии с XVIII века, но большей частью — уже в следующем столетии. Еще в начале XIX века «священник Иван Никитин» — чаще не фамилия, а отчество. Лишь к середине столетия, с введением обязательного духовного образования, семинаристов стали массово «офамиливать».
Поначалу было просто и «профессионально»: Игумнов, Дьяконов и, конечно, Попов.
Но одних только приходов в России насчитывалось 37000, священнослужителей — около 60000. На многомиллионную Россию, вроде бы, немного. Вот только духовное сословие — это еще и черное духовенство, и главное — члены семей священнослужителей. Различать бесчисленных Поповых по номерам и прозвищам?
К счастью, правительство задумало поднять культурный уровень духовенства и ввело обязательное духовное образование. В семинариях фамилии придумывали по принципу: «По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет Его Преосвященство». То есть как везде. Но уровень образованности здесь был повыше, и фантазии нашлось где разгуляться. Хотя старались все же «по-церковному» — прежде всего, по названиям приходов.
• Например, от названий икон и праздников: Троицкий, Знаменский, Преображенский, Рождественский.
• Имен святых: Петровский, Архангельский, Анненский.
• Или их прозвищ-эпитетов: Дамаскинский, Златоустовский.
• Ветхо-и новозаветные: Израилев, Синайский, Фараонов, Самарянов, Елеонский.
• И другие «церковные»: Ангелов, Глаголев, Исполатов, Десницкий.
Были фамилии «географические», по происхождению или расположению прихода: Ламский, Толгский. Ни «княжеский» суффикс «-ск», ни топографическое указание здесь никак не указывают на «благородное» происхождение!
История фамилий насчитывает немало и «простых», но не очень «народных» фамилий типа Ландышев или Розов.
Могли «офамилить» по личным качествам — реальным или тем, что показались начальству при приеме: Смехов, Тихонравов, Остроумов. Впрочем, на том же основании могли и переименовать. Иногда по несколько раз за время учёбы…
Наконец, любую «простую» фамилию могли… перевести на греческий или латынь. Вот и выходили Робустовы (крепкие), Сперанские (надеющиеся) и Формозовы (красивые).
Ах да, чуть не забыл! Были ещё крестьяне. Большей частью бесфамильные… Да и зачем им фамилии? Всего-то 50 миллионов, какие-то 2/3 населения Российской Империи.
Хотя, говоря всерьез, большинству крестьян фамилии действительно были без надобности. Но у некоторых они были. На Севере, в т. ч. в бывших новгородских владениях, где не было крепостного права, крестьяне носили фамилии. Например, Ломоносовы. Семья великого Михаила Васильевича — хоть и зажиточная, отнюдь не дворяне.
Встречаются фамилии и у крестьян Средней полосы. Например, у героев 1812 года Василисы Кожиной и Егора Стулова. А вот фамилия знаменитого Ивана Сусанина — вполне вероятно, на самом деле отчество. Точнее, матроним — штука довольно редкая. Прозвище, а позже фамилия, образованная от женского имени: «Чей сын? Сусанны сын, Сусанин!»
Такие прозвища-фамилии давались, если ведущую роль в семье играла женщина — вдова, солдатская жена либо чрезмерно властная жена. Либо их получали незаконнорожденные.
Большинство же крестьян получили фамилии в середине XIX века, с отменой крепостного права. Давались они по тем же принципам, что и для духовенства. Разве что не столь мудрено.
Образование фамилий крестьян велось от имени/прозвища отца или деда. Нередко — от профессии: Пётр, Кузнецов сын — Пётр Кузнецов. Но… профессий меньше, чем имен. Вот и преобладают фамилии именные — от пресловутых Иванова, Петрова, Сидорова до всевозможных Арбузовых, Борщевых, Волковых и Карповых.
Случались и исключения. Например, помещик писал всем своим крестьянам свою же фамилию.
Нередко фамилия происходила не от индивидуального, а от «дворового» прозвища, характеризующего всю семью.
На первый взгляд, все достаточно просто. И нередко фамилия «рассказывает» кое-что о предках. Можно, увлекшись, «определить» происхождение, профессию и даже начать судить о характере предка, давшего нам фамилию. Хотя чаще всего нет никаких оснований связывать характер с именем-прозвищем. И даже профессиональные фамилии вовсе не означают, что ваш род занимался тем или иным ремеслом. Конечно, ремесло передавали по наследству. Но ведь не обязательно! Да и не факт, что фамилия пришла от основателя рода.
К примеру, род Романовых известен с XIV века, Романовыми же они стали много-много позже, в XV веке. Будущий царь, Михаил Федорович — внук первого носителя фамилии Романов. Ну, а по основателю зваться бы им Кобылиными.
Многим «благородным» фамилиям свойственна простота и сходство с «народными». Вычурность и чрезмерная «звучность» могут указывать на семинарское происхождение фамилии.
Был ещё тип «полублагородных» фамилий, нередко даваемых незаконнорожденным. Наверное, самые известные исторические фигуры — Темкины и Бецкие. Это незаконнорожденные потомки князей Потемкина и Трубецкого. Нередко бастард получал урезанную фамилию, что являлось удобным ходом: вроде и приличия соблюдены, и нет никаких «левых» наследников, и всякому понятно, чей это отпрыск.
Бывало и иначе. Известный революционер Николай Морозов, внебрачный сын состоятельного помещика Петра Щепочкина и бывшей крепостной крестьянки Анны Морозовой, был записан мещанином. Фамилия Морозов — по матери, отчество — Александрович, по крестному отцу. При этом он жил и воспитывался в доме отца, и секрета из его происхождения не делалось.
Кстати, легко ли отличить происхождение дворянской фамилии отца от крестьянской фамилии матери?
Ну, а громкие фамилии, типа Генералов, Сенаторов или Князев, нередко являются предметом некоторой гордости. Как же, предки-то были ого-го! Носители подобных фамилий действительно имели отношение к сенаторам, генералам, князьям и пр. Увы, отношение не родственное… Подобные фамилии — чисто простонародные, причем с вероятностью 90% принадлежавшие крепостным: «Чей холоп? Генералов!»
А вот у самых главных в стране фамилии, кажется, не было вообще. Я не о Романовых, а о куда более родовитых Рюриковичах.
Конечно, все помнят киношное: «Рюриковичи мы!» Увы, это скорее дедичество, родовое прозвище, фамилией так и не ставшее. А именно об их правящей, великокняжеской ветви. Удельным представителям династии фамилии со временем понадобились для различения многочисленных ветвей рода. А Великим князьям это зачем? Они одни такие!