Со стороны СССР в войне участвовал примерно один миллион военнослужащих. Помимо сухопутных войск боевые действия вел Балтийский флот. Маннергейм же располагал армией в 300 тысяч человек, из которых лишь 50 тысяч относились к регулярным, кадровым войскам. В воевавшей против Красной Армии финской армии оказалось немало добровольцев из скандинавских и других европейских государств. Оборонительная тактика Маннергейма на Карельском перешейке оказалась действенной. Укрепления протяженностью почти в 150 км представляли собой почти непрерывную цепь траншей и блиндажей, защищенных противотанковыми рвами, каменными глыбами и колючей проволокой. Второй ряд укреплений строился уже перед войной в лихорадочной спешке. В общем-то, мощь “линии Маннергейма” была преувеличена советской пропагандой, чтобы оправдать неудавшееся наступление. Ни линия Мажино, которую французы считали неприступной, ни немецкий Западный вал (линия Зигфрида), ни советские укрепрайоны вдоль старой западной границы ощутимо не повлияли на ход Второй мировой войны. Лишь на Карельском перешейке исключительно благодаря таланту Маннергейма, а также стойкости финских солдат недостроенные укрепления были использованы по-настоящему эффективно. Сам маршал любил говорить: «Линия Маннергейма» — это финские солдаты».
Еще одним страшным врагом русских оказалась стужа. На январь 1940-го года приходиться рекордно низкая температура за всю историю метеонаблюдений в регионе. Температура колебалась от нуля до – 42 С. Установился глубокий снежный покров, в котором часто застревала техника. Раненые, но не госпитализированные немедленно, погибали от холода.
В целом же наступление Красной армии захлебнулось. Финны одну за другой громили советские дивизии, взяли огромные трофеи и тысячи пленных. Главная ставка финской армии получила большое число советских секретных документов, для работы с которыми даже не хватало переводчиков. Разведывательный сектор иностранного отдела Ставки установил, что части Красной армии постоянно нарушают требования скрытого управления, передавая оперативную информацию по телефону. Это позволило создать надежную систему прослушивания. Вплоть до последних дней войны советские войска сражались вслепую, а финны ежедневно были хорошо осведомлены об их действиях. Это была личная заслуга фельдмаршала, который вспомнил, как в дни Первой мировой войны на Юго-Западном фронте немцы, прослушав его телефонные разговоры с командиром корпуса, нанесли упредительный удар.
Финский солдат в принципе мог выполнять функции целого взвода. Многие из них владели скоростным движением на лыжах «оленьим аллюром» без палок, отстреливались, не прекращая движения, держа автомат «Суоми» под мышкой. Широко использовали «кочующее орудие», прекрасно маскируя его. Быстро осваивали и применяли трофейное стрелковое и противотанковое оружие. Каждый солдат был готов стать стрелком-смертником, прикрывая отход своего взвода или роты. Предполье и все дороги Карельского перешейка были минированы и перекрыты противотанковыми заграждениями. Чтобы у солдат не было паники перед огромными массами атакующих советских танков барон Маннергейм отдает приказ о создании в каждой роте группы борьбы с танками, снабженной бутылками с зажигательной смесью, которая впоследствии была названа «коктейль Молотова» (это произошло после того, как Молотов обмолвился в одном из выступлений, что «Уже завтра мы будем ужинать в Хельсинках»).
Бутылки с горючей смесью впервые в истории войн в 1939-ом году стали изготавливать на финских алкогольных заводах по приказу властей с формулировкой «Нам нужна жидкость которая долго горит, и плохо тухнет». Также вскоре в эфир финского радио вышла песня «Нет, Молотов!» (в песне высмеиваются неудачные попытки СССР оккупировать Финляндию, главным объектом насмешек в песне является тогдашний народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, который сравнивался в песне с Николаем Бобриковым, генерал-губернатором Великого княжества Финляндского, известным своей русификаторской политикой, перевод с финского):
Финляндия, Финляндия, Туда снова направился Иван. Раз Молотов обещал, что всё будет «хорошо» Уже завтра в Хельсинки они будут есть мороженое. Нет, Молотов! Нет, Молотов! Ты врёшь ещё больше, чем сам Бобриков!
Финляндия, Финляндия, Линия Маннергейма — серьёзное препятствие, И когда из Карелии начался страшный артиллерийский огонь Он заставил замолчать много Иванов. Нет, Молотов! Нет, Молотов! Ты врёшь ещё больше, чем сам Бобриков!
Финляндия, Финляндия, Ужасается непобедимая Красная Армия. Молотов уже приказал бойцам искать убежище, А то чухонцы сейчас нам надают. Нет, Молотов! Нет, Молотов! Ты врёшь ещё больше, чем сам Бобриков!
Иди за Урал, иди за Урал, Там много места для Молотова. Туда отправим и Сталина и его приспешников, Политруков, комиссаров и петрозаводских жуликов. Нет, Молотов! Нет, Молотов! Ты врёшь ещё больше, чем сам Бобриков!
Еще одним страшным врагом русских оказалась стужа. На январь 1940-го года приходиться рекордно низкая температура за всю историю метеонаблюдений в регионе. Температура колебалась от нуля до – 42 С. Установился глубокий снежный покров, в котором часто застревала техника. Раненые, но не госпитализированные немедленно, погибали от холода.
Бутылки с горючей смесью впервые в истории войн в 1939-ом году стали изготавливать на финских алкогольных заводах по приказу властей с формулировкой «Нам нужна жидкость которая долго горит, и плохо тухнет». Также вскоре в эфир финского радио вышла песня «Нет, Молотов!» (в песне высмеиваются неудачные попытки СССР оккупировать Финляндию, главным объектом насмешек в песне является тогдашний народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, который сравнивался в песне с Николаем Бобриковым, генерал-губернатором Великого княжества Финляндского, известным своей русификаторской политикой, перевод с финского):
